www.лик-спб.рф

на главную

О музыке

• Искусство - Елена Образцова - мы
• Лариса Луста: абсолютная гармония
• Говорят другие звезды
• Кто в опере автор?

Искусство — Елена Образцова – мы

Лариса Луста: абсолютная гармония

Предлагаем Вашему вниманию интервью, которая дала журнала «Личность и Культура» замечательная петербургская певица с уникальным дарованием Лариса Луста. 
Гармония является центральным вопросом любого искусства. В изобразительном искусстве и в музыке много общих законов гармонии. Из знание помогает находить ее новые формы и вариации.

Мир Ларисы Луста 

Ред.: Вы создали огромный мир образов от строгой классики до захватывающих шоу. Как рождался этот мир?
Л.Л.: Мир, о котором вы говорите, имеет сегодня четкое определение. Это очень популярный на Западе жанр кроссовер – сочетание разных стилей и направлений. Я получила академическое образование в нашей консерватории по классу вокала. И меня в начале воспринимали как академическую певицу. Первым шагом к моей современной программе стал русский романс, который меня очень увлекал. Потом Михаил Аптекман (известный концертмейстер Ларисы Луста – прим. ред.) позволил мне увидеть интересные возможности городского романса. Это уже была не чисто академическая музыка, но еще и не эстрада. Большую роль сыграло мое стремление к эксперименту. Я дебютировала в Эрмитажном театре с оркестром «Санкт-Петербург Комерата», которым дирижировал Александр Титов (сейчас он работает в Большом театре). Я исполняла сольные кантаты Перголези и Вивальди, которые раньше никогда у нас в стране не исполнялись. После концерта Титов мне посоветовал и дальше делать то, что никто до меня не делал. Очень важным для меня событием стало приглашение выступить в Париже, но при этом включить в программу исполнение французского шансона. Исполнить для французов произведения шансона, признаюсь, меня просто испугало. Шансон – особая культура с очень высокими образцами. Я очень надеялась на свой низкий голос с сильным грудным регистром, что близко к традициям шансона. Подготовка к этому концерту потребовала огромной и сложной работы, но она принесла мне ошеломляющий результат. Когда после академического исполнения во второй части концерта я запела совершенно другим звуком. Спела шансон, французы были под таким впечатлением, что, несмотря на помпезность обстановки, мужчины, одетые во фраки, бросились на сцену поцеловать мне руку и просили исполнить на бис. Этот концерт вдохновил на новые шаги, которые привели меня к кроссоверу. Заключительным аккордом на этом пути стало мое первое выступление в «Октябрьском» (один из крупнейших концертных залов) в 2003 г. Размеры и энергетика зала требовали от меня эстрадного шоу, в которое мне хотелось включить и классику, и романс, и шансон. После концерта многие зрители говорили мне, что 2 часа 40 минут моего сольного выступления пролетели незаметно. Значит, в жанре кроссовера я оказалась убедительна. Теперь для БКЗ «Октябрьский» я готовлю только такую программу.   
Ред.:  Академическая школа сыграла свою роль в Вашем парижском успехе?
Л.Л.: Безусловно. Шансон требует особого дыхания, как и академическое пение. Сначала ты должен научиться дышать, а потом уже поступать в консерваторию. Именно техника дыхания служит основой для искусства пения. Кроме того, академическая школа оставляет певца наедине с залом без разных вспомогательных средств. Здесь нет ни микрофона, который разнообразит звук, ни балета, который берет на себя часть внимания. Здесь ты и зал. Но академическая школа создала и определенные трудности, нужно было, сохраняя все ее важные качества, найти пути, что бы уйти от ее некоторых догм.       
Ред.:  Ваше лирическое меццо-сопрано – не частый дар. Вы реализуете его в очень широком диапазоне. Такой выбор сделан Вами лично? Каким было влияние на этот выбор  Ваших учителей, коллег, друзей, ожиданий публики?
Л.Л.: Как верующий человек, я уверена, что у каждого человека есть своя судьба, своя собственная дорога в жизни. Но Бог дает нам свободу выбора. Когда я поступала в консерваторию, я думала об опере, о театре, но уже к окончанию консерватории  некоторые мои педагоги стали мне говорить о камерном пении, которое я обожала. Здесь каждое произведение – небольшая театральная постановка, где исполнитель сам себе режиссер, где требуется больше артистизма, очень широка палитра для создания образа. Я посчитала мнения своих педагогов за подсказку свыше и заканчивала консерваторию уже как камерная певица. В этом качестве я и дебютировала в Эрмитажном театре с Александром Титовым, о чьем мнении Вы уже знаете.  
Ред.:  Вы сказали о судьбе, о Боге. А во время концертов и в своей повседневной работе Вы чувствуете это влияние свыше?
Л.Л.: Да и в концертах, и в повседневной работе. Иногда во время исполнения я вдруг начинаю понимать, что я выполняю роль какого-то проводника между этим миром и высшим бесконечным миром. Наше сознание способно представить себе бесконечность, но ему нужен проводник. И тот дар, который нам дается, как раз и служит таким проводником. Этот дар не наша заслуга. И даже не всегда приятный подарок. Очень часто это и серьезные испытания. Голос, пение требуют самовыражения. Если его нет, то тебя изнутри разрывает на части. Но жизнь течет по своим законам, и бывает трудно в этом течении реализовать свои планы. Приходится идти на сделки, делать выбор. Я всегда делаю выбор в пользу дара, чтобы не попасть в область разрушения. Как нормальный человек, я боюсь этих испытаний. Но желание и упорство ведут к цели, и бывает так, что уже не хватает сил, и в этот момент открываются какие-то двери к новым возможностям в новых просторах. Но и эти просторы в свое время опять приводят к новым испытаниям.

ЛиК №5-2007

Говорят звезды

Благодаря помощи Культурного центра Елены Образцовой редакция журнала «Личность и Культура» смогла взять интервью сразу у нескольких звезд мирового оперного искусства – членов жюри Шестого международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой. Интервью брали Николай Покровский и Галина Линц. Ниже мы приводим их содержание.   

Сильвия Шаш училась в венгерской Музыкальной Академии им. Ференца Листа. Ее дебют состоялся в 1971 году на сцене Будапешской государственной оперы. Выступления Сильвии Шаш проходили на сценах самых  знаменитых оперных театров мира с выдающимися дирижерами. Сильвия Шаш регулярно проводит мастер-классы в Венгрии, Израиле, Великобритании, Чили, Японии.

Н.П.: Какие качества голоса и качества певца Вы считаете наиболее важными для оперного искусства?
С.Ш.: Оценить результат можно только, когда все качества соединяются воедино. То, что мы условно можем посчитать недостатком голоса, может этому единству придавать особо замечательное качество. Я считаю, что голос – это дар Божий, и он дан для того, чтобы мы могли выразить наши чувства. Слушая своих коллег, я часто восхищаюсь тем, что они делают. Но когда я пою сама, я сосредотачиваюсь на том, что должна выразить только свои собственные чувства, то, как сама индивидуально представляю себе то или иное содержание. То единство, о котором я сказала можно представить себе так. Голос – это инструмент. Таким инструментом может быть, например, скрипка Страдивари, но без исполнителя, тот этот инструмент не обнаружит своих замечательных качеств. Голос и техника пения являются только инструментами для того, чтобы выражать душу. И только этому выражению мы можем давать оценку. Пение – это синтез многих компонентов, и часто просто невозможно сказать, чему в этом синтезе принадлежит более важное или менее важное место.
Н.П.:  Какие собственные качества певицы Вы хотели бы отметить?
С.Ш.: Для меня в пении очень важна возможность игры, актерский аспект. Из двух одинаково хороших партий для меня всегда более дорога та, где от меня требуется больше актерской игры.
Н.П.: Актерская игра привносит в исполнение определенную страсть. Как это качество можно развивать?
С.Ш.: Чувства певца очень важны. Музыка, конечно, сама по себе несет много чувства, но если я произнесу те или иные слова, не оживляя их собственными переживаниями, они не смогут никого тронуть, они утратят свое значение в произведении. Само произведение многое утратит. Способность выражать свои чувства отчасти возникает из личного опыта. Допустим, для выражения любви я могу опираться на  какие-то ситуации своей собственной жизни, но есть очень много случаев, когда подобных ситуаций просто не может быть. Например, я пела Солонею Штрауса, но я никогда не отрезала головы. В таких случаях нам на помощь приходит воображение. Без воображения невозможно ничего. Воображение это ваша связь с Богом, с другим миром.
Н.П.: Как можно развивать способность воображения? Могут ли в этом помочь другие виды искусства, скажем живопись или поэзия?
С.Ш.: Мне кажется, воображение присуще всем людям от рождения. Когда мы смотрим на детей, то видим, что они могут представить себе абсолютно все, используя самый жалкий инструментарий. Но когда маленький человек приходит в школу, его ставят в очень жесткие рамки. Ему говорят: вот перед тобой реальный мир, а все остальное не имеет значения. Но это не так. Я убеждена, все, что человек может себе вообразить, также совершенно реально. Только это другой мир. У многих людей с возрастом рамки воображения сильно сужаются. Это очень жаль. Когда мне было 5 лет, родители купили телевизор. Это был маленький телевизор, совсем не такой как делают сейчас, черно-белый. Бог весть, что там было видно. Но когда я, например, смотрела Ромео и Джульетту, я начинала волноваться, потеть, физиологически ощущать то, что происходило на экране. Этот телевизор был окном в другой мир, и это было очень важно для формирования моего воображения. Другие виды искусства, безусловно, очень помогают развивать воображение. Я также рисую, пишу картины, пишу статьи, книги. Важнейшую роль в развитии воображения играет наблюдение за другими людьми, это очень сильно обогащает твой собственный опыт жизни. Очень многих своих персонажей я увидела в других людях.
Н.П.: Очевидно, Природа, жизнь так богаты, что могут дать человеку с избытком все, что ему потребуется. Нужна только связь с Природой, с жизнью.
С.Ш.: Полностью с этим согласна. Думаю все, что есть в мире можно представить в виде огромной божественной библиотеки. Человеку только требуется  взять нужный том из этой библиотеки.
Н.П.: Эта близко к мысли Платона о мире идей. Другой греческий ученый Пифагор считал, что когда человек слушает музыку, его душа покидает тело. А что чувствует певец, когда создает музыку?
С.Ш.: Должна сказать, что я всегда ощущала себя инструментом высшей силы, посланницей более высокого мира. Я никогда не делала что-то от себя, а всегда чувствовала, как что-то направляет меня. На сцене я ощущаю себя в неком фильме, который разворачивается с моим участием. Иногда бывает так: то, что вижу я в этом фильме, видят и зрители. Тогда возникает ситуация, что мы вместе участвуем в одном действии, у нас одни эмоции, мы одновременно делаем вздох, у нас одновременно появляются слезы. И я отчетливо вижу, что смысл этого совместного действия обращен Наверх. 
Н.П.: Что бы Вы отметили на этом конкурсе?
С.Ш.: Еще раз я заметила, что если у человека есть талант, его сразу видно. Отдельные технические проблемы его не заслонят. Но если у тебя нет внутреннего содержания, это ничем не возможно исправить.
Н.П.: Ваше участие в работе жюри является вкладом в нашу культуру. Что Вы можете сказать о российской культуре?
С.Ш.: Думаю, что мировую культуру можно сравнить с одним большим букетом. В этот букет каждая страна вносит свой цветок. Русский цветок мне кажется очень мощным. Внешне он может быть не так блистателен и не так демонстрирует себя, но он очень глубок по своему содержанию, его стебель очень сильный и богат соками. Иногда смысл этой красоты закрыт, и надо обладать определенным опытом и знаниями, чтобы этот смысл понять. И это всегда очень ценный смысл. 

Тадаеши Гунди окончил Академию музыки в Мусашино в Японии по специальности «пение». В 1974 году он получил Золотую медаль на итало-японском вокальном конкурсе и на конкурсе японской музыки. В 1978 г. Тадаеши Гунди поступил в Консерваторию им. Дж. Вивальди в Милане. В этот период он учился пению и стилю старинной музыки, оперному пению. Певец много выступал вместе с Еленой Образцовой. В настоящее время Тадаеши Гунди является профессором Академии музыки Мусашино.

Н.П.: Если рассматривать такие составляющие успеха певца, как талант, техника и организация эмоций, какой баланс этих составляющих можно считать оптимальным?
Т.Г.: Талант, конечно очень важен, это то, на чем базируется искусство. Но самое главное – это работа над тем, что имеешь, над своим талантом.
Н.П.: Вероятно, работа над талантом включает в себя развитие техники исполнения и развитие своих эмоциональных переживаний. Как можно развивать культуру эмоций? Восточную культуру отличает особое внимание к воспитанию культуры эмоций.
Т.Г.: Развивать эмоции какими-либо техническими способами невозможно. По мере роста мастерства у певца совершенствуется его эмоциональная культура. Главное здесь принадлежит мастерству.
Н.П.: То есть, можно сказать, что культура эмоций является продуктом профессионального уровня?
Т.Г.: Да. Задача преподавателей обучить молодого певца техники пения. Учить выражению эмоций невозможно. К этому ученик приходит сам.
Н.П.: Наверное, развитию эмоций могут способствовать философия, другие виды искусства, например, живопись или танец?
Т.Г.: Да, конечно, очень важно интересоваться разными видами искусства. Крупные певцы, такого уровня, как Елена Образцова, не раз говорили, когда их спрашивали о значении голоса и других факторов, что и первое, и второе, и третье – это то, что в сознании певца. Все то, что у нас в голове соединяется вместе и все вместе и является самым главным для исполнения. Все, чем богато сознание человека и дает окончательный результат, а самому голосу принадлежит, может быть, четвертое или пятое место. Образованность певца позволяет ему наилучшим образом использовать природные данные.
Н.П.: При таком значении образования становиться очень важна роль учителя.
Т.Г.: Конечно, учитель очень важен, но, все-таки, решающее значение принадлежит самому человеку, его личным качествам. Ведь очень важно уметь правильно воспринимать то, что ему дает учитель.
Н.П.: Если вернуться к самому голосу, какие его качества особенно интересны и важны в оперном искусстве?
Т.Г.: Очень важна способность голоса приобретать ту окраску, которая выражает характер персонажа. От того, как тонко певец варьирует эту окраску, выражается суть произведения.
Н.П.: Как голос может воздействовать на человека?
Т.Г.: Главная задача оперного искусства, разумеется, воздействовать на сознание. Особенность воздействия голоса связана с тем, что в отличии, например, от картины слушатель его воспринимает одновременно с пением. То есть, к картине мы можем потом снова вернуться, в опере это невозможно. Слушатель подсознательно должен максимально сосредоточиться, и в этот момент голос особенно глубоко проникает в сознание человека. В наше время есть великолепные технические средства записи звука, но все же эти записи не могут воспроизвести  те очень тонкие связи, которые возникают между певцом и слушателем. Прослушивать запись все равно, что смотреть копию картины, а не саму картину. Очень многое, если не основное, будет утрачено. Непосредственный эмоциональный контакт певца и слушателя необходим, именно он и несет важное смысловое содержание. Слушатель и исполнитель составляют единство. Если они не сливаются в переживании произведения, то очень сложно будет раскрыть и донести до слушателя смысл произведения. В результате очень многое зависит от подготовленности слушателя. Чем более он готов воспринять произведение, тем певцу легче развернуть его смысл.
Н.П.: Какие новые явления в оперном искусстве Вы могли бы отметить?
Т.Г.: Все в жизни развивается, в том числе и оперное искусство развивается в рамках общих приоритетов культуры. Важнейшей особенностью я назвал бы то, что раньше авторы музыкальных произведений стремились воздействовать на зрителя, внушить ему те или иные идеи. Теперь авторы стремятся выразить в первую очередь себя, свою индивидуальность. Исполнитель должен исходить из этого. Это накладывает свой отпечаток. Например, для исполнителя уже нет цели воздействовать на слушателя, а нужно выразить индивидуальность композитора. Трудно сказать, что останется в дальнейшем от этой музыки с такими узкими задачами.
Другая особенность связана с современными темпами жизни. По мнению некоторых великих певцов для овладения искусством бельканто нужно 5-6 лет. Сегодня, например, молодой певец приезжает учиться пению в Италию и через два месяца говорит: «Когда же я научусь петь? Ведь я в Италии!». Экономические условия приходят в противоречие с задачами формирования певца.
Н.П.: Певцу непрерывно приходится заниматься своим голосом, он его должен беречь, заботиться о его развитии. Не приводит ли это к тому, что он влюбляться в свой голос, как Нарцисс?
Т.Г.: Такая опасность существует и это иногда происходит.
Н.П.:  Какие еще опасности могут подстерегать молодого певца?
Т.Г.: Их очень много! Нередко певцы с легким голосом берут произведения для тяжелого, мощного голоса, и здесь их данные полностью теряются. Есть также опасность увлечения техникой, и это уводит от задач постижения сущности произведения. Есть опасность впасть в манерность. Вот перечень основных, но не всех опасностей.
Н.П.: Насколько разнообразны участники этого конкурса?
Т.Г.: Диапазон данных очень широк. Но, к сожалению, многие участники не пользуются в полной мере возможностями своего голоса. Они пытаются воспроизвести качества известных исполнений. Это обязательно приведет к тому, что они будут сходить с дистанции.
Н.П.: Мы благодарны  г-ну Тадаеши Гунди за то, что он своими знаниями способствует развитию нашего оперного искусства. А что он  может сказать о русском оперном искусстве?
Т.Г.: Раньше основным очагом оперного искусства являлась Италия. Как, например, система Станиславского сыграла роль в развитии драматического искусства, так в опере итальянская школа была ведущей. Сейчас она уходит на второй план. Связи между народами быстро развиваются, везде появляются таланты. То же касается и России. И вполне возможно,  что через некоторое время русская школа оперного искусства станет одной их ведущих в мире.   

Тереса Берганса училась в Мадридской консерватории и дебютировала в 1955 году в Мадриде. Певица выступала в крупнейших залах Старого и Нового света с прославленными дирижерами, много выступает как камерная певица. Особое внимание Тереса Берганса уделяет исполнению старинных арий и музыки испанских композиторов. Тереса Берганса – единственная женщина, имеющая звание академика Реальной Академии Искусств Сан-Фернандо.

Н.П.: В чем значение оперного искусства для общества?
Т.Б.: Оперное искусство входит в культуру общества, в его жизнь. Опера привносит с собой высшие достижения в области музыки и пения. Оно демонстрирует одну из вершин культуры, то с чем следует сравнивать другие образцы искусства.
Н.П.: Хорошее пение – это сумма голоса, техники и эмоций. Как эти составляющие соотносятся друг с другом, что более важно, что менее?
Т.Б.: Самым важным и основным я считаю ум. Именно ум правильно организует все эти составляющие и наполняет их смыслом. В каждом случае этот смысл очень индивидуален, даже когда певцы исполняют одну и ту же партию. И это придает оперному искусству богатство, разнообразие и полноту. Ум – важнейший компонент. Он позволяет успешно маневрировать в области голоса, техники и эмоций. И в результате этого маневрирования раскрываются таланты, рождаются шедевры.
К сожалению, сегодня приходится часто видеть, что молодые певцы мало придают значения интеллектуальной составляющей и, как результат, они быстро сходят со сцены.  
Н.П.: То, что Вы сказали, в истории культуры является основанием классицизма, классического искусства.
Т.Б.: Да это классика и это единственный путь. К сожалению, часто современная музыка это не музыка, а просто шум. Он вредит и человеку и обществу.
Н.П.: Не кажется ли Вам, что сегодня у известного оперного певца больше внимательных слушателей, чем, например, у произведений такого гения, как Леонардо да Винчи, таких же внимательных зрителей? Справедливо ли это?
Т.Б.: Я надеюсь, что это не так. Но если это так, то, конечно, это не справедливо. Для каждого профессионала особенно знакома его область деятельности, это связано с особо глубоким погружением в нее. Но для пользы всего общества все великие достижения искусства должны быть одинаково близки. Это и есть культура.
Н.П.: Что, по Вашему мнению, сегодня привносит в оперное искусство молодежь?
Т.Б.: В первую очередь она привносит свою молодость, желание развиваться, совершенствоваться. Я надеюсь, что среди молодых людей есть такие, которые готовы посвятить этому многие годы, потому что одному надо 4-6 лет, а другому и 8-10. Все непрерывно меняется, очень трудно давать оценку отдельным явлениям. Искусство похоже на вращающееся колесо. В одну эпоху может быть целый букет талантов, а потом за сто лет не появится ни одного крупного имени. Но колесо все равно непрерывно вращается, и оперное искусство также непрерывно развивается, перевоплощает прошедший опыт во что-то новое. Вот и этот конкурс – одно из проявлений этого процесса.

Криста Людвиг училась в Высшей музыкальной школе Франкфурта – на- Майне, где и дебютировала в 1946 году в возрасте 18 лет. Певица обладает уникальным голосом, который свободно звучит в диапазоне партий для меццо-сопрано и драматического сопрано. Обширный репертуар певицы исполнен на сцена всего мира с дирижерами, чьи имена увенчаны мировой славой.
Криста Людвиг удостоена высшего артистического отличия Австрии – звания «Камерная певица».

Г.Л.: Вы впервые в России?
К.Л.: Впервые я была в 1971 г., пела в Кремле, тогда еще присутствовала г. Фурцева.
Г.Л.: Это был спектакль или концерт?
Г.Л.: Это была опера Штрауса, типичная венская музыка.
Г.Л.: С тех пор Вы не были в России? Если «да», то как вы находите произошедшие изменения?
К.Л.: В отеле России не все можно было получить поесть, посол тогда снабжал меня едой. Теперь все иначе, намного западнее, чем на самом Западе. Огромные лимузины, таких, наверное, и в Америке нет.
Г.Л.: Случайно ли Вы стали певицей?
К.Л.: Нет, мои родители оба были певцами. Я родилась на сцене, мне в школе всегда говорили: «Криста, пой», в 17 лет был у меня первый ангажемент, сразу после войны. Я написала книгу, уже переведенную на другие языки.
К.Л.: У вас огромный репертуар, очень большой диапазон. Как вы пришли к этому и что больше всего вам нравится?
К.Л.: Мне нравится в жизни преодолевать сложности, и мне скучно петь одно и то же. В более старшем возрасте нельзя уже исполнять роли совершенно молодых. Я всегда знала, какие роли нужно петь и в каком возрасте. Нельзя долго петь одну и туже партию, потому что голос меняется.
Г.Л.: От чего и к чему шло движение?
К.Л.: От рождественского ангела в 16 лет до пожилой дамы в Электре.
Г.Л.: Что влияло на ваше движение в творчестве?
К.Л.: Моя семья. Дома я совершенно обычная женщина, а мой муж превосходно знает музыку, даже лучше меня. Он музыкант, а я певица.
Г.Л.: Когда вы закончили свою карьеру, было ли у вас сожаление?
К.Л.: Нет, я очень гордилась тем, что когда я заканчивала свою карьеру, в прессе писали: «Почему она заканчивает свою карьеру?». Но я не могу соперничать с молодежью.
Г.Л.: Далеко не все понимают это.
К.Л.: Директор Венской оперы сказал, что я единственная певица, которая сама ушла со сцены.
Г.Л.:  Это говорит о силе ума и мужестве.
К.Л.: Я полвека занималась оперным делом, потом я перестала.
Г.Л.: А чем вы занимаетесь сегодня? Преподаете?
К.Л.: Варю, читаю, раскладываю пасьянс. Это счастье, когда мы одновременно с мужем  закончили свои карьеры, теперь мы вместе. Я преподаю иногда, даю мастер-классы. Многим я говорю, что лучше закончить.
Г.Л.: Легко ли удержаться на вершине славы?
К.Л.: Нужно просто работать.
Г.Л.: Как изменилось отношение к опере?
К.Л.: Я считаю, что опера не искусство. Мое отношение не поменялось, есть много опер, которые я очень люблю из-за либретто. Оперы Верди не воспринимаю серьезно. Не люблю спектакли, в которых режиссер показывает себя через постановку, но не как саму оперу, ее музыку, исполнителей. Таким образом, меняется место самого певца. Также в опере большие деньги помогают делать карьеру.
Г.Л.: А что вы можете сказать об участниках конкурса?
К.Л.: Есть одна исполнительница, получившая первую премию. Она мне очень понравилась, так как ее голос, ее тело – все это музыка. Основная ошибка – все пытались очень громко кричать. Я везде писала  «пьяно»…

Ева Мартон училась в Музыкальной Академии имени Ференца Листа. Ее репертуар уникален, он включает произведения столь отличных авторов, как Рихард Штраус и Вагнер. Он включает и такое направление, как веризм. Упорной и непрестанной работой Ева Мартон смогла превратить свое лирическое сопрано в драматическое сопрано – одно из величайших в мире. Она – обладательница звания почетного члена Венской Штатс-оперы и высшего артистического титула Австрии «Камерная певица». Ева Мартон – Почетный профессор и декан Вокального факультета Музыкальной Академии имени Ференца Листа в Будапеште.

Г.Л.:  Какова роль учителя в становлении молодых исполнителей?
Е.М.: Учитель – это очень большая ответственность. Ведь я как учитель могу направить своих учеников не по тому пути. Я изучала психологию в университете, я стараюсь не лезть в душу человека, но стараюсь показать как навигатор, куда надо идти.
Г.Л.: Есть ли особенности русской оперы для исполнения молодых певцов?
Е.М.: Я думаю, что важно овладеть национальными особенностями: русских русскими, венгров – венгерскими и т.д. Особенностями исполнения великой национальной музыки. А затем переходить к исполнению на языках оригинала иностранных шедевров. Вот например, почему исполнители-китайцы, приехавшие в Санкт-Петербург, очень хорошо исполняют на языке оригинала, а другие не могу? Может быть, они просто ленивы? Я сама певица и знаю, что начинающих необходимо подталкивать.
Г.Л.: Что, по-Вашему, необходимо сделать, чтобы привлечь молодых слушателей, к опере?
Е.М.: Это касается не только молодых слушателей. Я думаю, что ничего нельзя сделать, кроме того что нужно хорошо исполнять произведения. Тогда и придут слушатели. Не нужно понимать оперное искусство, его нужно любить. Я не могу создать скульптуру или картину, но мне это нравится. Музыка для каждого своя. Я слушаю орган – плачу. Почему? Потому что это затрагивает мою душу.
Г.Л.: А что поможет молодым развивать эмоции, чтобы они интересовались великими произведениями?
Е.М.: Только жизненный опыт, любовь, тоска, мечта, грусть. Когда я исполняла роль Электры, я пропустила чувства Электры через себя. И если бы я в своей жизни не испытала подобных чувств, то Электра бы у меня не получилась. И еще очень важную роль играет воображение.           
Г.Л.: Получается, что чем старше человек, тем ближе и понятнее становится то или иное произведение искусств.
Е.М.: Да, это правда. ◄

На главную