Персона
Иоганн Генрих Песталоцци
История швейцарского подвижника.
Чтобы изменить людей, их надо любить. Влияние на них пропорционально любви к ним.
Нравственность заключается в совершенном познании добра, в совершенном умении и желании творить добро
Когда тебя пожирает пламя скорби, найдешь ли утешение в рассуждениях мудрецов?
Подвергните всё испытанию, сохраните хорошее, а если в вас самих созрело нечто лучшее, то правдиво и с любовью присоедините к тому, что я пытаюсь также правдиво и с любовью дать вам на этих страницах.
И.Г. Песталоцци. «Лебединая песня».
 Иоганн Генрих Песталоцци (1746-1827) – великий педагог из Швейцарии, всю свою нелегкую жизнь отдавший делу воспитания и образования.
Генрих родился в Цюрихе в семье врача. Отец умер, когда мальчику было пять лет, оставив жену и трех детей почти без средств. Генрих учился в начальной немецкой школе, затем в средней латинской, и везде в полной мере на себе испытал недостатки тогдашней образовательной системы. Его считали неспособным учеником и подвергали насмешкам.
В 17 лет Песталоцци прочел педагогический роман Ж.-Ж. Руссо «Эмиль». Идеи французского просветителя оказали на него сильнейшее влияние. В это время молодые цюрихцы организовали кружок, на собраниях которого обсуждались вопросы политики и воспитания нового человека в духе Руссо, Вскоре вольнодумный кружок был закрыт, а юный Песталоцци в числе других был ненадолго арестован,
Окончив университет, в 23 года (1769) Песталоцци женился на купеческой дочери Анне Шульц. Небольшое приданое жены было использовано для первого педагогического опыта. Песталоцци приобрёл небольшое имение, которое назвал Нейгоф – «Новая ферма». Там он собирался провести в жизнь некоторые преобразования в области земледелия и приобщить к ним окрестных крестьян.
Песталоцци собрал вокруг себя около 50 детей и стал учить их летом полевым работам, а зимой – ремеслу. Он одевал их и платил им, чтобы придать смысл их труду. Но как только дети получали деньги и одежду, родители – невежественные и хитрые крестьяне – забирали детей из школы.
Очень скоро Песталоцци пришлось закрыть школу, на содержание которой ему не хватило средств. Но это было только первое разочарование. А повторить на практике свой педагогический опыт Песталоцци удалось лишь спустя годы.
В 1780 г. Песталоцци издал сборник афоризмов «Досуги отшельника». В 1781 г. вышла следующая книга – «Лингард и Гертруда, книга для народа». Это было своего рода руководство для матерей, которым, по мнению Песталоцци, должно быть передано дело образования крестьянских детей. Более подробно свои педагогические взгляды Песталоцци изложил в следующей книге – «Как Гертруда учит своих детей» (1781).
В мировоззрении Песталоцци идеи Ж. Ж. Руссо сочетались с теориями немецких философов-идеалистов Г. Лейбница, И. Канта, И. Г. Фихте и др. В отличие от своего предшественника Яна Коменского (1592-1670), стремившегося научить «всех и всему», Песталоцци исходил из природосообразности. По его мнению, основой воспитания должна быть природа человека. Усвоение знаний обнаруживает в человеке троякого рода способность: способность получить образ, соответствующий ощущению, способность выделить его из целой массы образов и способность дать ему определенный значок. Поэтому основой всякого усвоения, а следовательно, и обучения, надо считать форму, число и слово. Знание только тогда можно считать усвоенным, когда оно отлилось в форму, ясно различается от других знаний и получило название.
На рубеже XVIII-XIX вв. Европа оказалась в огне революционных и наполеоновских войн. Швейцарское правительство, одобрявшее идеи Песталоцци, предоставило ему полуразрушенный войной монастырь в Станце. Там в 1798 г. были собраны дети, осиротевшие во время войны. В этой школе-приюте Песталоцци сам был директором и учителем, а также казначеем, дворником и сиделкой. Сердечным отношением он сумел растопить ожесточившиеся детские сердца. Вот как он пишет об этом: «Моей целью было создать прежде всего в школе домашнюю обстановку, чтобы открыть детские сердца и пробудить их ум. Я ни днем ни ночью не расставался с детьми, чтобы они почувствовали близость к ним и подарили меня своей любовью и доверием. Ребенок не делает добро только по приказу или капризу учителя. Нужно, чтобы он сам признал это добром и сделал по своей охоте. Для этого нужна особая культура чувства и способностей».
Школа просуществовала год. Потом в Швейцарию вошли французские войска. Монастырские помещения понадобились под госпиталь, Песталоцци вынужден был закрыть школу, а дети снова оказались на улице.
Вскоре, в 1800 г., Песталоцци открыл институт в Бургдорфе. В 1804 г. институт перенесли в Ивердон. Учились здесь теперь не крестьянские сироты, а дети богатых родителей. Его система была уже знаменита, и многие люди приезжали к нему, чтобы познакомиться с его педагогическими приемами. В частности, он встречался с обоими противниками по войне – Наполеоном и российским императором Александром I.
Ивердон действовал почти четверть века. Казалось бы справедливость наконец восторжествовала: Песталоцци обрел заслуженную славу. Однако и это последнее детище принесло ему разочарование. Он поссорился со своими помощниками и вынужден был покинуть Ивердонский институт. Песталоцци удалился в свое поместье Нейгоф, к внуку. Там он написал «Лебединую песнь» – трогательную книгу-завещание.
Он умер 82 лет от роду. На надгробном памятнике Песталоцци было написано: «Спаситель бедных в Нейгофе, народный проповедник в «Лингарде и Гертруде», отец сирот в Станце, основатель новой народной школы в Бургдорфе и в Ивердоне, воспитатель человечества. Человек, христианин, гражданин. Все для других, ничего для себя».
Но смертью история Песталоцци не закончилась. В 1944 г., в конце Второй мировой войны, писатель В.Р. Корти предложил идею создания детской деревни. В 1945 г. была создана Ассоциация «Детская деревня Песталоцци», а в 1946 г. в швейцарском муниципалитете Троген началось строительство первого дома Детской деревни.
В 1982 г. был создан Детский Фонд Песталоцци. Детская деревня в Трогене стала его сердцем. Девиз Детской деревни Песталоцци: «Построим мир, в котором смогут жить дети».
Иосиф Флавий
Человек трех культур.
Спасти от забвения то‚ что еще никем не рассказано‚ и сделать достоянием потомства события собственных времен – вот что похвально и достославно.
Иосиф Флавий. Предисловие к «Иудейской войне».
 Иосиф Флавий (ок. 37-ок. 100) – знаменитый историк древности. Благодаря ему античный мир познакомился с древнейшей историей еврейского народа.
Иосиф Флавий известен дошедшими до нас на греческом языке трудами – «Иудейская война» (о восстании 66-71 гг.) и «Иудейские древности» (где изложена история евреев от сотворения мира до Иудейской войны).
Иосиф бен Маттитьяху (так звался будущий историк от рождения) родился в Иерусалиме. По отцу он принадлежал к знатному священническому роду, а его мать происходила из царского рода Хасмонеев-Маккавеев.
Иосиф получил хорошее образование – как иудейское, так и греческое.
В еврейской религиозной среде в это время существовало три течения – фарисеи, саддукеи и ессеи. Издревле задачей иудейских религиозно-философских школ было охранение закона Моисея от других религий. Однако со временем возникло много противоречий между буквой древнего закона и реальной жизнью. Около II в. до н. э. в религиозной среде произошел раскол. Саддукеи настаивали на соблюдении буквы закона вопреки меняющимся условиям. Ессеи видели выход в уходе от реальной жизни – отшельничестве. В отличие от догматичных саддукеев и ессеев фарисеи имели прогрессивные и практические взгляды на Божественный закон. Их лозунгом было: «закон для народа, а не народ для закона». Фарисеи изобрели много правил, которые помогли урегулировать противоречия между законом и жизнью. Однако со временем их учение стало выглядеть ханжеским и лицемерным. Именно с фарисеями, согласно Новому Завету, Иисус Христос вел непримиримую борьбу.
Будучи юношей, Иосиф некоторое время колебался в выборе жизненного пути. Сначала он ушел в пустыню к отшельнику Бану, близкому к ессеям, но потом примкнул к фарисеям.
К 26 годам Иосиф Флавий был настолько влиятельной фигурой, что его послали в Рим ходатайствовать перед императором Нероном за нескольких знатных евреев, обвиненных прокуратором Феликсом. Он сумел приобрести доверие знатных покровителей, в частности, жены Нерона Поппеи, и добился освобождения этих евреев.
Во время этой поездки Иосиф познакомился с культурой Рима и его государственной мощью. Они произвели на него сильное впечатление.
В это время Иудея была завоевана Римом и существовала в качестве одной из его провинций. Многих евреев это не устраивало. К концу 60-х гг. правление Нерона пришло в упадок, Рим ослаб. Еврейские зилоты начали масштабное восстание, вошедшее в историю под названием Иудейской войны.
Иосиф Флавий был послан Иерусалимскими властями возглавить силы повстанцев в Галилее. Несмотря на отсутствие воинской подготовки, он блестяще справился с этим поручением. Он создал 10-тысячную армию по образцу римской, укрепил города, деревни и горные перевалы, собрал в стратегических пунктах запасы оружия и продовольствия.
И все-таки силы римлян значительно превосходили силы повстанцев. Войска, возглавляемые консулом Веспасианом, вторглись в Галилею и после тяжелой 47-дневной осады взяли крепость Иотапату, которую защищал со своими людьми Иосиф Флавий. Сам полководец вместе с 40 товарищами скрылся в пещере, вход в которую был из глубокой цистерны. Это убежище было открыто, и Веспасиан через военачальника Никанора увещевал Иосифа сдаться, обещая ему полную безопасность. Иосиф согласился, но не мог склонить к тому же своих товарищей, покушавшихся убить его за измену. Тогда он предложил по жребию постепенно умерщвлять друг друга, чтобы не совершать греха самоубийства.
Интересно, что в математике эти события легли в основу так называемой задачи Иосифа Флавия. Легенда гласит, что Иосиф быстро сумел рассчитать, где должен стать он и еще один его товарищ, чтобы последними остаться в живых, после того как каждые два воина убьют каждого третьего. В современной формулировке задачи участвует n воинов и убивают каждого m-го. Требуется определить номер k начальной позиции воина, который должен будет остаться последним.
Итак, полководец и его товарищ остались в живых последними. Но не для того, чтобы убить друг друга, а для того чтобы сдать крепость римлянам.
Иосифа привели в римский лагерь, и он предстал перед Веспасианом.
Стремясь сохранить жизнь и обрести свободу, Иосиф Флавий использовал широко распространенные в Иудее и на Востоке и небезызвестные римлянам мессианские пророчества о том, что владыка мира выйдет из Иудеи. По его словам выходило, что Веспасиан и есть этот мессия. Веспасиан сразу понял, какую пользу может принести ему умный еврей, и сохранил Иосифу жизнь.
После смерти Нерона в Риме началась борьба за власть. Иосиф Флавий выступил со своим пророчеством в легионах Веспасиана. После смерти трех преемников Нерона это предсказание выглядело убедительным. В результате Веспасиан был провозглашен императором, а Иосиф Флавий получил свободу. Веспасиан оставил его в свите своего сына Тита в качестве переводчика. С этого момента Иосиф стал носить фамильное имя своего господина и благодетеля – Флавий.
Во время осады Иерусалима Иосиф несколько раз выступал парламентером, убеждая своих соотечественников сдаться. После взятия Иерусалима Тит разрешил Иосифу Флавию спасти из руин города, что тот пожелает, и Иосиф Флавий спас свиток Торы. Император также освободил по просьбе Иосифа 190 человек, запершихся в Храме.
Последние годы своей жизни Иосиф провел при дворе римских императоров. Еще Веспасиан возвел его в звание римского гражданина, подарил ему поместья в Иудее и дал ему помещение в Риме в своем прежнем дворце. Тит и его брат Домициан, впоследствии унаследовавший власть, продолжали покровительствовать Иосифу Флавию. Точный год смерти Иосифа Флавия неизвестен. Проводя спокойную жизнь при дворе римских императоров, Иосиф Флавий занялся литературным трудом.
Перу Иосифа Флавия принадлежат два монументальных исторических сочинения – «Иудейская война и «Иудейские древности». Все эти книги написаны на греческом языке – языке международного общения средиземноморского мира в эпоху эллинизма.
«Иудейская война» состоит из 9 книг. В них рассказывается о событиях 66-71 гг. – о взятии Иерусалима Антиохом IV Епифаном (сирийским царем из династии Селевкидов), о разгроме его войск иудеями и восстании иудеев против римской власти. Кроме греческого, существовал вариант книги, написанный на арамейском языке, но он не сохранился.
Как историк Иосиф Флавий в своем труде не беспристрастен. Римский гражданин говорит в нем громче еврея. Он преуменьшает антиримские настроения в еврейской среде и восхваляет римские методы ведения войны. «Что именно только внутренние раздоры ввергли отечество в несчастье‚ – пишет он в предисловии к «Войне», – что сами иудейские тираны были те‚ которые заставили римлян против собственной воли дотронуться руками до священного храма и бросить головню в него‚ – этому свидетель разрушитель его‚ император Тит‚ который во все время войны обнаруживал жалость к народу‚ подстрекаемому бунтовщиками‚ несколько раз откладывал наступление на город и нарочно продлил осаду‚ дабы дать виновникам время одуматься».
Но несмотря на недостатки, «Иудейская война» является ценным историческим документом: Иосиф Флавий пишет на основе собственных наблюдений и сведений, полученных от перебежчиков, а также использует римские военные донесения. Неоспоримы и художественные достоинства книги.
Книга «Иудейские древности» состоит из 20-ти книг и является вольным, светским пересказом еврейской истории, изложенной в Ветхом Завете, а также последующих событий, вплоть до начала иудейской войны 66-71 гг.
В предисловии к «Древностям» автор указывает цель написания этого труда: развеять предрассудки, сложившиеся в эллинистическом мире относительно евреев. Таким образом, книга предназначалась не для евреев, а для греков, пожелавших узнать об истории и религии еврейского народа.
«Иудейские древности» сохранились в большом числе списков благодаря интересу к этому произведению христианской церкви. Дело в том, что в теологическом споре об историчности Иисуса Христа принято ссылаться на так называемое свидетельство Флавия – отрывок из «Иудейских древностей» (XX, 9, 1): «Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени». Однако высока вероятность, что этот отрывок, который можно прочесть в наиболее распространенных списках «Древностей», был вставлен туда позднее – переписчиками-христианами III-IV вв.
Иосиф Флавий написал сочинение «Против Апиона», в котором полемизирует с александрийским грамматиком. Иосиф Флавий критикует и других историков, в частности, египетского жреца Манефона. «История Египта», написанная Манефоном и ставшая для современного мира основным источником знаний по древнеегипетской истории, в подлиннике не сохранилась. Она дошла до нас только в цитатах других авторов и, в частности, благодаря Иосифу Флавию.
Жизнь самого Иосифа Флавия известна нам благодаря его «Автобиографии».
В 1544 г. появилось первое греческое издание сочинений Иосифа Флавия. Существуют переводы сочинений Иосифа Флавия на латинский (очень древнего происхождения) и многие европейские языки. Первый древнерусский перевод «Войны» был сделан с греческого оригинала еще в XI в. На русском языке издан перевод «Древностей» священником Михаилом Самуиловым в 1818 г.
Историческое значение сочинений Иосифа Флавия трудно переоценить. Его труды являются почти единственным источником истории евреев и других народов ближнего Востока начиная с эпохи Маккавеев до завоевания Иерусалима римлянами. Но для современников творчество Иосифа Флавия несло еще одну важнейшую миссию. Иосиф Флавий был человеком трех культур – еврейской, эллинской и римской. Вся его деятельность – как политическая, так и литературная, – была направлена на то, чтобы научить эти миры сосуществованию, воспитать дружелюбный интерес друг к другу. Напрямую и между строк своих произведений Иосиф Флавий призывал к толерантности в эпоху межрелигиозных распрей и завоеваний. В этом его исторический посыл остается актуальным и по сей день.
В статье использованы материалы с сайтов: http://ru.wikipedia.org/wiki и http://www.eleven.co.il
Василий Татищев
Отец русской истории.
Нам достохвальные дела предков наших слышать гораздо приятнее, нежели хвалу собственную, ибо в последней многократно лесть лицемерная скрытно заключается.
В.Н. Татищев. «История российская».
 Татищев Василий Никитич (1686-1750) – русский государственный деятель XVIII в. В свое непростое время он, как и многие его талантливые современники, был человеком универсальных знаний и интересов. Татищев пережил несколько царствований. Его стремление к справедливости и государственной пользе порой разбивалось о стену невежества и мелкого политиканства. Только перечисление деяний этого истинного сына своей эпохи составило бы целую статью. Но в летопись славных имен России В.Н. Татищев вошел в первую очередь как «отец русской истории».
Татищев родился под Псковом в небогатой, но родовитой дворянской семье стольника Никиты Алексеевича Татищева. Первоначальное образование получил в Артиллерийской школе Я.В. Брюса – ближайшего сподвижника Петра I. Это знакомство впоследствии сыграло важную роль в жизни Татищева.
Его государственная служба началась в семилетнем возрасте – когда он был взят на службу при дворе царицы Прасковьи Федоровны, жены старшего брата Петра I – Ивана Алексеевича Романова. Как и его отец, Татищев стал стольником. Так назывались придворные, прислуживавшие князьям и царям за столом во время торжественных трапез, а также сопровождавшие их в поездках.
После смерти царя Ивана (1696) Татищев покинул двор. В 1704 г. он поступил на военную службу в Азовский драгунский полк. Татищев принимал участие во многих сражениях Северной войны: в Нарвской баталии, Полтавской битве, Прутском походе. В 1712 г. он был произведен в капитаны.
Молодой и способный офицер был замечен Петром I. Татищеву была поручена инспекция артиллерийских частей русской армии.
Уже начиная с 1713 г. Татищев часто ездил за границу с различными поручениями. Он также изучал там инженерное дело, фортификацию и артиллерию – науки, необходимые молодой России.
Из каждой поездки Василий Никитич привозил множество книг – по математике, военным наукам, истории и географии. Эти книги легли в основу его уникальной библиотеки, которую позднее Татищев использовал в своих научных трудах.
В 1717 г. Петр I послал Татищева в Гданьск – хлопотать о включении в контрибуцию старинного образа, о котором шла молва, будто он писан св. Мефодием. Магистрат города не уступил образа, но Татищев доказал Петру неверность предания.
В 1718 г. Татищев участвовал в организации мирных переговоров со шведами на Аландских островах. Именно Татищев, обследовав острова, выбрал для проведения мирного конгресса деревню Варгад. Здесь встретились русские и шведские дипломаты, но в силу ряда причин многомесячные переговоры не увенчались успехом.
В перерывах между заграничными поездками Татищев занимался делами имения. Летом 1714 г. он женился на молодой вдове Авдотье Васильевне Андреевской. У них родилось двое детей – дочь Евпраксия и сын Евграф. Кстати, через дочь Татищев является прапрадедом поэта Тютчева. Но брак оказался неудачным. В 1728 г. Татищев обратился в Синод за разрешением на расторжение брака.
В 1719 г. Татищев состоял при Я.М. Брюсе, бывшем тогда президентом Берг- и Мануфактур-коллегий. Татищева определили «к землемерию всего государства и сочинению обстоятельной географии с ландкартами».
С 1720 г. по указу Петра I В.Н. Татищев был направлен на Урал для руководства казенными уральскими заводами. Он открывал горнозаводские школы, стремился увеличить использование вольнонаемного труда на заводах.
В 1723 г. на берегах реки Исеть по инициативе В.Н. Татищева развернулось строительство крупнейшего в России железоделательного завода. Это строительство встретило противодействие промышленника Н.Д. Демидова, но Татищева поддержал генерал-лейтенант Г.В. де Геннин – инженер, друг и соратник Петра I. По инициативе де Геннина завод-крепость нарекли Екатеринбургом.
Смерть Петра застала Татищева за границей. В 1724-1726 гг. он изучал в Швеции экономику и финансы. Свои познания Татищев применил, возглавив затем Монетную контору. Он сделал немало полезного для упорядочения денежного обращения в России.
В Швеции Татищев отправил профессору Бенцелю ученую записку о нахождении в Сибири костей мамонта. Опубликованная Бенцелем в 1727 г. на латыни записка привлекла внимание всего научного мира и еще дважды переиздавалась в Швеции, а в 1743 г. была переведена на английский язык и напечатана в Лондоне. Это единственный из всех трудов Татищева, выпущенный в свет при его жизни!
Как известно, Петр I умер, не оставив завещания. Сначала власть перешла к его вдове, императрице Екатерине I. После ее смерти власть перешла к Петру II – внуку Петра I. Юный император был слаб здоровьем и скончался в возрасте 14 лет. Перед страной снова встал вопрос престолонаследия.
Верховный тайный совет остановился на кандидатуре Анны Иоанновны – племяннице Петра I. «Верховники» предложили ей подписать так называемые кондиции – условия, ограничивавшие ее власть. Новая императрица исполняла бы чисто представительские функции, а управлял бы страной совет.
Анна Иоанновна подписала кондиции, но вокруг престола снова началась смута. Часть дворянства была недовольна возвышением верховников, они поделились на партии. К одной из них примкнул и В.Н. Татищев.
Татищев был убежденным монархистом, однако ему казалось целесообразным ограничить самодержавие в интересах большинства дворянства. Этот проект Татищева не встретил одобрения. Новая власть видела в нем в первую очередь врага верховников.
Вскоре при поддержке гвардии Анна Иоанновна стала русской самодержицей. Именно Татищев зачитал перед Анной Иоанновной обращение дворянства. Татищев же был обер-церемониймейстером в день ее коронации.
После коронации при дворе Татищев не остался. Он вновь уехал на Урал, где занимался заводами. В 1737 г., получив чин тайного советника, Татищев был назначен правителем Оренбургского края. Оставив Горной школе всю свою библиотеку (около 1000 томов), он выехал из Екатеринбурга в Самару, в штаб-квартиру Оренбургской экспедиции.
Эта экспедиция имела большое значение в осуществлении политики России в Средней Азии и Казахстане и в освоении и изучении Оренбургского края. Именно тогда Татищев приступил к составлению «Общего географического описания всея России», куда вошли многочисленные сведения и по Оренбургскому краю – описание границ Оренбургской губернии, основных рек и озер, полезных ископаемых, животных, народностей, населявших этот край.
По распоряжению Татищева при самарской штаб-квартире Оренбургской экспедиции была создана самая большая по тем временам библиотека, открыты российская и татаро-калмыцкая школы, школа Пензенского полка для солдатских детей, начато строительство госпиталя и аптеки с лабораториями. Также Татищев прилагал немалые усилия к налаживанию торговых связей с ханствами Средней Азии.
Несмотря на занятость, Татищев продолжал вести научно-исследовательскую работу. В 1737 г. он разработал «Предложение о сочинении истории и географии», содержащее 198 вопросов, касающихся истории, географии, этнографии и языка, в 1738 г. составил карту Самарской излучины Волги, карты Яика и ряда пограничных районов, сделал обзор природных богатств Сибири: «Общее географическое описание Сибири». Татищев первым дал естественно-историческое обоснование границе между Европой и Азией по Уральскому хребту. В 1738 г. он начал готовить к изданию открытый им «Судебник» Ивана IV Грозного (1550).
Десятилетие царствования Анны Иоанновны (1730-1740) известно как «бироновщина». На императрицу большое влияние оказывал ее фаворит, немец Бирон.
С Бироном Татищев не ладил. На начальника сибирской экспедиции навалились обвинения во взятках. Татищева подвергли аресту в Петропавловской крепости и приговорили к лишению чинов. Но власть Бирона подходила к концу, приговор не был исполнен. А новая императрица Елизавета назначила Татищева губернатором Астрахани. Ему предстояло прекратить беспорядки среди калмыков.
Татищеву было уже 55 лет – солидный возраст для того времени. Он был болен. Однако неутомимый деятель ревностно принялся за реорганизацию экономики Астраханской губернии. И снова его активность пришлась поперек интересов властей. В 1745 г. он был обвинен в различных злоупотреблениях, отстранен от должности и отдан под суд. На этот раз все кончилось отстранением от должности и ссылкой в деревню Болдино. Впервые в жизни этот энергичный человек оказался в праздности. Но свободное время он употребил для написания научных трудов, и, в первую очередь, «Истории Российской».
История Татищева началась с географии. Еще в 1719 г. Я.В. Брюс сделал Петру I представление о необходимости создания подробной географии России. Это дало толчок и к исследованию русской истории. А в качестве подходящего исполнителя такого научного труда Брюс указал Татищева.
Сначала Татищев обратился к иностранным руководствам по истории России. В своих заграничных поездках он собрал обширнейшую библиотеку. Но иностранные книги о России были полны ошибок. Тогда Татищев (впервые в русской историографии!) начал изучать наши первоисточники – летописи.
Большинство летописей было на тот момент не издано, и ссылаться на них было невозможно. Поэтому Татищев не анализировал события, а по образцу летописей представил их в виде хроники.
Фундаментальный труд Татищева рассматривает русскую историю с древнейших времен до 1577 г. Его полное название при первом издании было «История Российская с самых древнейших времен, неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым».
«История…» изобилует цитатами из летописей или пересказами описанных там событий. При этом Татищев упоминает источники, которые не сохранились до наших дней, что делает его труд бесценным. Но есть одна серьезная проблема, которая не позволяет в полной мере пользоваться этими упоминаниями.
Главную источниковедческую проблему составляют так называемые «татищевские известия», содержащие информацию, которой нет в известных нам летописях. Иногда это целые рассказы, включающие пространные речи князей и бояр. Татищев комментирует эти известия и ссылается на такие летописи, неизвестные современной науке, как «Ростовская», «Голицынская», «Раскольничья», «Летопись Симона епископа».
Например, о Раскольничьей летописи Татищев пишет, что получил ее в 1721 г. в Сибири от раскольника. Рукопись на пергаменте была озаглавлена именем Нестора и завершалась 1197 г. Но в 1721 г. Татищев был на Урале, а не в Сибири… Рукопись же найдена так и не была.
Есть в «Истории…» и дополнительные известия – отсутствующие в источниках логические звенья, реконструированные автором.
Тем не менее, энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона так высказывается по этому вопросу: «Добросовестность Татищева, раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так называемой Иоакимовской летописи, в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он никаких известий или источников не выдумывал, но иногда неудачно исправлял собственные имена, переводил их на свой язык, подставлял свои толкования или составлял известия, подобные летописным, из данных, которые ему казались достоверными. Приводя летописные предания в своде, часто без указания на источники, Татищев дал в конце концов в сущности не историю, а новый летописный свод, бессистемный и достаточно неуклюжий».
В любом случае, сегодня невозможно изучать русскую историю, минуя труд Татищева. Одним из первых в историческом исследовании Татищев использовал вспомогательные исторические дисциплины – хронологию, генеалогию, геральдику. А главное, это была первая попытка, первый подвиг русского историка, открывший нашей нации глаза на ее прошлое.
Первые две части I тома «Истории» были изданы впервые в 1768-1769 гг. в Москве историографом Г.Ф. Миллером. Рукопись четвертой части «Истории» была найдена историком и коллекционером М.П. Погодиным в 1843 г.
Кроме этой фундаментальной работы Татищев составил первый в России энциклопедический словарь («Российский исторический, географический и политический лексикон»), открыл для науки такие исторические источники как «Русская правда», «Судебник 1550 г.», «Книгу Большого Чертежа» и др.
При жизни труды Татищева, и в первую очередь, «История Российская», не встретили должного интереса.
Накануне смерти Татищев получил известие о своем оправдании и награждении орденом Св. Александра Невского. Татищев письмом поблагодарил императрицу – и возвратил орден как уже ненужный ему.
Литература
1. http://www.rusinst.ru
2. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. – Москва, 1997.
3. Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I. – Москва, 2005.
http://www.rulex.ru/
П.И. Чайковский
Томление по великому.
Жизнь имеет только тогда прелесть, когда состоит из чередования радостей и горя, из борьбы добра со злом, из света и тени, словом - из разнообразия в единстве
П.И. Чайковский
 Петр Ильич Чайковский (1840-1893) – один из величайших русских композиторов, первый, кому удалось еще при жизни добиться мирового признания.
Чайковский родился в 1840 г. в селении при Камско-Воткинском заводе Вятской губернии (ныне г.Воткинск). Его отец, талантливый горный инженер, служил директором Горного завода, и детство будущего композитора прошло на Урале.
Музыкальная одаренность Чайковского проявилась очень рано, и это неудивительно: его родители любили музыку. В доме нередко проходили любительские концерты. Его мать Александра Андреевна (в девичестве Ассиер) играла на фортепиано и пела. В доме стоял механический орган, в исполнении которого маленький Петр впервые услышал оперу В.А. Моцарта «Дон Жуан». Кроме классической музыки, на Чайковского повлияли и народные песни, которые пелись рабочими завода и крестьянами из близлежащих деревень. Так что уже четырех лет от роду Чайковского начали обучать игре на пианино.
В 1849 г. семья переехала в город Алапаевск, а в 1850 г. – в Санкт-Петербург. Илья Чайковский был назначен директором Технологического института.
В 1852 г. Чайковский поступил в Императорское училище правоведения. Но кроме юридических наук студенческое время было полно для него новых музыкальных впечатлений. Столица предоставляла для этого множество возможностей. Чайковский часто посещал оперный театр и концерты. Первая услышанная им опера – «Иван Сусанин». Уже в зрелом возрасте Чайковский сказал однажды, что «ему особенно дорога первая опера Глинки, ибо он слышал ее в счастливые годы своей юности».
Однако счастье вскоре было омрачено. В 1854 г. от холеры умерла мать Петра Ильича. Это страшное горе оставило след на всю его жизнь. Юноше было всего 14 лет, а его братьям-близнецам – чуть больше четырех.
Петр почувствовал себя ответственным за судьбу младших братьев и всю жизнь оставался очень близок с ними. Впоследствии один из близнецов, Модест Ильич Чайковский, стал автором либретто двух последних оперных шедевров композитора – «Пиковой дамы» и «Иоланты». После смерти брата М.И. Чайковский стал создателем и хранителем мемориального музея в Клину, где композитор провел последние годы жизни.
С 16 лет Чайковский начал уделять музыке все больше внимания. Он начал заниматься с преподавателями Петербургской консерватории. Сначала – у известного итальянского педагога Луиджи Пиччоли. Спустя 35 лет в интервью американскому журналисту: «Он был первым человеком, обратившим внимание на мои музыкальные склонности, и оказал на меня огромное влияние». Затем наставником будущего композитора стал профессор фортепиано, немец по национальности Р.В. Кюндингер.
Однако еще некоторое время музыка оставалась для Чайковского увлеченим, приятнейшим хобби. В 1859 г. Чайковский окончил училище, получил чин титулярного советника и начал работать в Министерстве юстиции. Оперный театр он посещал в свободное от службы время. Особенно любил Чайковский постановки опер Моцарта и Глинки.
В это же время происходят и пробы пера. Одним из первых произведений будущего композитора был романс «Мой гений, мой ангел, мой друг...». Он написан Чайковским в возрасте 17-18 лет на стихи русского поэта А.А. Фета.
В 1861 г. Чайковский поступил в Музыкальные классы Русского музыкального общества (РМО), а после преобразования их в 1862 г. в Петербургскую консерваторию стал одним из первых ее студентов по классу композиции. Его учителями были Н.И. Заремба (теория музыки) и основатель консерватории А.Г. Рубинштейн (оркестровка).
Антон Рубинштейн оказал огромное влияние на Чайковского. Разница в возрасте между учеником и учителем была всего в 10 лет, но при этом авторитет Рубинштейна как великого пианиста и как педагога был огромен. «Могучая личность директора консерватории внушала нам, ученикам, безмерную любовь, смешанную с немалою дозою страха», – вспоминал один из соучеников Чайковского.
В результате по настоянию Рубинштейна Чайковский бросил службу и целиком отдался музыке. В 1865 г. он окончил курс консерватории с большой серебряной медалью, написав кантату на оду Шиллера «К радости».
Тем временем связи Чайковского в музыкальном мире расширялись. Он познакомился с содружеством петербургских композиторов, известным как «Могучая кучка». Среди них были М.А. Балакирев, М.П. Мусоргский, А.П. Бородин, Н.А. Римский-Корсаков и Ц.А. Кюи. Идейным вдохновителем кружка был художественный критик, литератор и архивист В.В. Стасов.
Брат А. Рубинштейна, пианист Николай Рубинштейн, был основателем консерватории в Москве. Он пригласил Чайковского занять место профессора классов свободного сочинения, гармонии, теории и инструментовки, и композитор переехал в Москву.
Результатом педагогической деятельности Чайковского в стенах Московской консерватории явилось создание им первых для России учебников, учебных планов. В учебный обиход русских консерваторий Чайковский ввел сделанные им на русский язык переводы учебных пособий европейских теоретиков.
В Москве Чайковский вошел в круг московской интеллигенции. Он тесно общался с актерами знаменитого Малого театра, познакомился с Л.Н.Толстым и драматургом А.Н.Островским. С последним у композитора установились не только дружеские, но и творческие отношения. Знаменитый драматург стал либреттистом первой оперы молодого Чайковского «Воевода».
Будучи профессором консерватории, Чайковский много времени уделял преподавательской работе. Через его класс прошли несколько сот учащихся. Судьба подарила ему и выдающегося ученика, С.И. Танеева, которому он посвятил свою симфоническую фантазию «Франческа да Римини».
По совету главы «Могучей кучки» Милия Балакирева Чайковский написал увертюру-фантазию «Ромео и Джульетта» по одноименной трагедии Шекспира (1869).
В том же году Чайковский познакомился с французской оперной дивой Дезире Арто (1835-1907) во время ее первых русских гастролей. Он посвятил ей Романс op. 5. Композитор и певица планировали пожениться, но Дезире неожиданно вышла замуж за испанского певца-баритона Мариано Падилью-и-Рамоса. Спустя 19 лет, в 1888 г., Чайковский по просьбе Дезире написал Шесть романсов Op. 65.
В 1870-х гг. Чайковский пишет оперы «Опричник», «Евгений Онегин», «Кузнец Вакула», музыку к драме А.Н. Островского «Снегурочка», балет «Лебединое озеро», Вторая и Третья симфонии, фантазию «Франческа да Римини», Первый фортепианный концерт.
Концерт для фортепьяно с оркестром №1 первоначально был посвящен Н. Рубинштейну, который должен был стать его первым исполнителем. Но тот раскритиковал произведение, чем очень уязвил автора. В результате впервые концерт был исполнен 1 ноября 1875 г. в Бостоне немецким пианистом бароном Гансом фон Бюловом. Н. Рубинштейн очень скоро пересмотрел свое отношение к Первому концерту. Он дирижировал оркестром на московской премьере произведения 3 декабря 1875 г. За фортепиано сидел ученик Чайковского С. Танеев.
Первый концерт стал весьма популярен еще при жизни композитора. Он неоднократно звучал во время гастролей Чайковского по США в 1891 г., исполнялся на открытии Карнеги-холла в Нью-Йорке, а также на последнем в жизни композитора концерте 16 октября 1893 г.
Все это время финансовые дела Чайковского обстояли не очень хорошо. Он вынужден был подрабатывать музыкальным критиком в газете «Русские ведомости».
В 1877 г. в жизни композитора произошло важное и трагическое событие, ставшее переломным в его жизни. Он женился.
Личная жизнь Чайковского давно служит предметом для пересудов. Они начались в 1980 г., когда на страницах Нью-Йоркской газеты «Новый американец» появилась статья музыковеда Александры Орловой с сенсационными подробностями биографии композитора. Орлова привела доказательства нетрадиционной половой ориентации композитора. Этот факт сегодня считается общепризнанным, хотя нам встречались убедительные психологические обоснования, почему этого быть не могло.
Тем не менее, считается, что Чайковский женился на А.И. Милюковой для того, чтобы избежать нежелательных слухов о своих связях с мужчинами. Она была моложе его на 8 лет, выпускница консерватории, страстно в него влюбленная. Брак распался через несколько недель. Чайковский пытался покончить с собой, не смог этого сделать и срочно уехал от жены. Развестись супруги так и не смогли до конца жизни, но больше никогда не виделись. А.И. Милюкова умерла в 1917 г., последние 20 лет проведя в приюте для умалишенных.
Убегая от жены и от самого себя, Чайковский оставил пост в Московской консерватории и уехал за границу. Но в этот трудный момент он неожиданно обрел друга. Им заинтересовалась меценатка Надежда фон Мекк (1831-1894). Она была вдовой железнодорожного магната, добавившего около 15 000 км к русской железной дороге. Фон Мекк покровительствовала Н. Рубинштейну и К. Дебюсси, а теперь взялась помогать и Чайковскому. Фон Мекк никогда лично не встречалась с Чайковским, однако всю жизнь поддерживала с ним переписку. В 1883 г. сын Надежды, Николай женился на племяннице Чайковского Анне Давыдовой. Фон Мекк пережила своего друга всего на два месяца.
Благодаря поддержке фон Мекк Чайковский вернулся в Москву и пережил новый виток славы.
В 1878 г. появился на свет «Детский альбом», известный каждому начинающему пианисту.
В 1881 г. в Мариинском театре состоялась премьера оперы «Орлеанская дева»
В 1885 г. его избрали директором Московского отделения Русского музыкального общества.
В 1887 г. в Петербурге в Мариинском театре состоялась премьера оперы «Чародейка» (либретто И. Шпажинского по его же одноименной трагедии). Драма Ипполита Шпажинского привлекла Чайковского напряженным конфликтом, контрастными характерами. В результате композитор создал одно из своих лучших произведений.
В 1888 г. император Александр III назначил Чайковскому пенсию в 3 тыс. руб.
3 января 1890 г. состоялась премьера балета «Спящая красавица» по одноименной сказке Ш. Перро. Над либретто к балету работали обер-гофмейстер И.А. Всеволожский и балетмейстер М. Петипа. В 1890 г. была поставлена опера «Пиковая дама». Либретто по одноименной повести А.С. Пушкина написал М.И. Чайковский. В 1891 г. была написана последняя опера Чайковского «Иоланта» (либретто М.И. Чайковского по драме X. Герца «Дочь короля Рене»).
С конца 1880-х гг. Чайковский начал также успешно выступать как дирижер.
В 1891 г. он совершил поездку в США. В качестве дирижера своих произведений с сенсационным успехом он выступил в Нью-Йорке, Балтиморе и Филадельфии. В Нью-Йорке он выступал в только что открытом Карнеги-холл, где дирижировал Нью-йоркским симфоническим оркестром.
В гастрольных поездках Чайковский познакомился с западноевропейскими музыкантами – Э. Григом, А. Дворжаком, К. Сен-Сансом.
Французский писатель Р. Роллан оставил нам литературный портрет Чайковского-дирижера: «Голова дипломата или русского офицера. Бакенбарды и квадратная бородка. Открытый лоб, костистый, углубленный посередине большой поперечной морщиной; выпуклые надбровные дуги; взгляд пристальный, неподвижно устремленный прямо перед собой и в то же время как бы внутрь себя. Высокий, худощавый. безупречно корректный, в белых перчатках и галстуке. когда он дирижирует, его высокая фигура не шелохнется, в то время как правая рука твердо и сухо отбивает ритм, отталкиваясь тяжело и сильно с неистовой энергией, благодаря чему трясется правое плечо, а все остальное тело неподвижно. Кланяется автоматически, стремительно, сухо, всем туловищем, три раза подряд».
В последний раз в жизни Чайковский встал за дирижерский пульт в Петербурге за девять дней до смерти. Во втором отделении этого концерта впервые прозвучала его Шестая, «Патетическая» симфония.
Чайковский писал ее с февраля по конец августа 1893 г. Название ей дал брат композитора Модест, но сам композитор в начале работы над симфонией хотел дать ей программное название «Жизнь».
М.И. Чайковский писал в 1907 г. чешскому музыковеду Рихарду Батке: «Вы хотели узнать программу Шестой симфонии, но я ничего не могу сообщить Вам, так как брат держал ее в своих мыслях. Он унес эту тайну с собой в могилу. Но если Вы все-таки хотите, я сообщу Вам то немногое, что узнал от брата. Первая часть представляет собой его жизнь, сочетание страданий, душевных мук, с непреодолимым томлением по Великому и Возвышенному, с одной стороны, борьбу со страхом смерти, с другой – божественную радость и преклонение перед Прекрасным, перед Истиной, Добром, всем, что сулит вечность и небесное милосердие. Так как брат большую часть своей жизни прожил ярко выраженным оптимистом, он закончил первую часть возвращением второй темы. Вторая часть, по моему мнению, представляет собой ту радость жизни, которая не может сравниться с преходящими мимолетными радостями нашей повседневной жизни, радость, музыкально выраженная необыкновенным пятидольным размером. Третья часть свидетельствует об истории его развития как музыканта. Это не что иное, как шалость, игра, развлечение в начале его жизни до двадцатилетнего возраста, но потом все это делается серьезнее и кончается достижением мировой славы. Ее и выражает триумфальный марш в конце. Четвертая часть – состояние его души в последние годы жизни – горькие разочарования и глубокие страдания. Он приходит к мысли, что слава его как художника преходяща, что сам он не в силах побороть свой ужас перед вечным Ничто, тем Ничто, где всему, что он любил и что в течение всей жизни считал вечным, угрожает бренность».
Чайковский скончался в 1893 г. от холеры в квартире своего брата Модеста, в доме 13 на Малой Морской.
Распоряжение похоронами, с Высочайшего соизволения, было возложено на дирекцию Императорских театров. Все расходы на погребение император Александр III повелел покрыть «из Собственых сумм Его Величества»
Чайковский похоронен в Александро-Невской лавре на Тихвинском кладбище в Некрополе мастеров искусств (см. ЛиК №1 (2012)).
Франциск Ассизский
Жить и умереть мне одинаково сладко.
Франциск Ассизский
 Франциск Ассизский (ок. 1181-1226) – основатель ордена братьев-миноритов (францисканцев). С одной стороны, личность Франциска Ассизского возвышается над своим временем, предугадывая многие идеи гуманистов. С другой стороны, он – истинный сын своего века.
После крушения древнего мира и Рождества Христова христианство и язычество ожесточенно боролись между собой. Этой кровавой борьбой окрашены так называемые «темные века». Деятельность Франциска Ассизского начинается тогда, когда борьба уже завершена. «Мир очистился от язычества… Сама вода отмылась. Сам огонь преобразился в пламени. Вода – уже не та вода, куда бросали рабов на съедение рыбам. Огонь – уже не тот огонь, куда бросали детей на съедение Молоху. Цветы уже утратили запах приапова сада; звезды перестали служить холодным далеким богам. И вода, и огонь, и цветы, и звезды ждут новых имен от того, кто вытравил из души последний след поклонения природе, и потому может вернуться к ней…
И вот, в самом конце долгой, суровой, почти беззвездной ночи маленький человечек внезапно и тихо взошел на холм и стал над городом, темный на темном фоне. Он поднял руки, как поднимал потом на стольких статуях и картинах, над ним запели птицы, а за его спиной занялся день» [1].
Первые жития о Франциске написаны сразу после его смерти, когда были живы многие из тех, кто был с ним близко знаком или хотя бы видел воочию. Житие имеет свои жанровые законы, и образ Франциска наряду с реальными получил и вымышленные, поэтические черты. Кроме того, народная фантазия сохранила память о святом в коротких рассказах о его деяниях. Это Fioretti, или «Цветочки святого Франциска».
Франциск родился в итальянском городе Ассизи в семье процветающего купца Петра Бернардоне. Брак его родителей нельзя назвать гармоничным. В отличие от грубого и простоватого отца, мать Франциска, мадонна Пика была из знатного рода и отличалась нежным, утонченным нравом.
В юности Франциск был весел и легкомыслен, изнежен в привычках и окружен друзьями. Он вел беззаботную жизнь богатого наследника и мечтал стать рыцарем. Казалось, он меньше кого бы то ни было походил на монаха и аскета. Но тем значительнее духовная метаморфоза, которая постепенно с ним произошла.
Отправившись на войну между Ассизи и провинцией Перуджа, Франциск рассчитывал стяжать себе земную славу. Но попав в плен, год проведя в заточении, он иными глазами увидел мир, полный горя и несовершенства. Ему снились вещие сны. Он слышал голос, указавший ему полный лишений духовный путь.
Вот вехи, которые предание отмечает на этом пути.
По дороге в Рим Франциск встретил прокажённого, слез с лошади, вручил больному монету, поцеловал ему руку и получил от него «поцелуй мира».
В Риме у собора св. Петра Франциск увидел нищих, ожидавших подаяния. Обменявшись с одним из нищих одеждой, он стал в их ряды и до вечера пробыл с ними. «Скрывшись под отвратительными одеждами, самый блестящий юноша Ассизи, всегда подававший и никогда не просивший, который умер бы от голода, но никогда не попросил бы, протянул руку за подаянием» [2]. Так Франциск понял духовный смысл нищенства для последователя Христа и апостолов.
Старый Бернардоне не принял перемен, творившихся с сыном. Когда тот распродал отцовский товар и отдал деньги церкви, отец подал на него в суд. На суде Франциск возвратил деньги, снял с себя полученную от отца одежду и объявил, что впредь будет считать отцом своим не Петра Бернардоне, а Небесного Отца. Так в 1207 г. он отрекся от своего прошлого.
Два года провел Франциск в окрестностях Ассизи. Починив ветхую часовенку девы Порциункулы, Франциск построил рядом с ней шалаш, в котором и поселился. Он молился, помогал чинить церкви, выпрашивал для этого камни, питался городскими объедками. Многие сочли его сумасшедшим. Однако нашлись и те, кто захотел присоединиться к Франциску. Так было положено начало будущего ордена. Но его основатель по-прежнему оставался в поиске истинного пути.
В 1209 г. Франциск услышал за обедней чтение Евангелия от Матфея – то место, где Христос призывает апостолов проповедовать его учение: «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха» (Матф., X, 7–11). Франциску наконец открылось его предназначение. «Вот чего я хочу!» – с восторгом воскликнул он, снял с ног обувь, бросил посох и опоясался веревкой. Нищее житие превратилось для него в апостолат. Из нищего странника и отшельника он стал проповедником, апостолом-миссионером.
В отличие от прежних монахов, отрезавших связи с миром ради уединенной молитвы, Франциск возвращался в мир со словом истины. «Господь призвал нас не столько для нашего спасения, сколько для спасения многих», – было его девизом. Именно то, что молитва уступила проповеди, обусловило собой всемирно-историческое значение нового францискан-
ского ордена. «Самопожертвование остается по-прежне-
му жизненным подвигом монаха, но этим самопожерт-
вованием руководит теперь не мысль о своем личном спасении, а любовь к страдающему человечеству» [2].
Друг друга члены ордена называли миноритами, что переводится как «меньшие братья», а иногда – просто «братцы».
Заветы Франциска были предельно просты. «Братцы» давали три обета – бедности, целомудрия и послушания. Они должны были отказаться от собственности и «обручиться с госпожой Бедностью», проповедовать Евангелие и помогать страждущим. Францисканцы не имели право иметь деньги, и если они работали, то
брали плату едой и одеждой, а если работы не было, то жили подаянием.
Бедность для Франциска – это гарантия свободы от мира. Если человек добровольно отказался от всех земных благ, он становится неуязвим и принадлежит только Богу.
Для современного человека подвиг монашеской аскезы – это нечто умозрительное. Но именно образ Франциска Ассизского помогает найти ключ к смыслу этого самоотречения. «Когда в самом начале жизни Франциск сказал, что он трубадур, а потом говорил, что служит новой, высшей любви, это была не метафора; он понимал себя гораздо лучше, чем понимают его учёные. Даже в суровейших крайностях аскетизма он оставался трубадуром. Он был влюбленным. Он… любил не человечество, а людей, не христианство, а Христа… Для современного читателя самый лучший ключ к аскетизму – история сумасбродных влюбленных. Расскажите жизнь Франциска как жизнь трубадура, безумствующего во имя дамы, и всё станет на свое место. Никого не удивит, что поэт собирает цветы на солнцепёке и простаивает ночи в снегу; превозносит телесную, земную красоту – и не ест; славит золото и багрец – и ходит в лохмотьях; стремится к счастью – и к мученической смерти. Все эти загадки легко разрешаются в простой истории любой благородной любви; а его любовь была так благородна, что девять человек из десяти даже не подозревают, что бывает такая» [1].
Но не только идея и личный пример подвижнической жизни привлекали к Франциску новых сторонников. От этого человека исходила могучая волна любви. Любовь эта простиралась на всех людей – христиан или мусульман, и даже на животных, в которых Франциск видел тварей Божьих, а значит, своих братьев.
Пришедши однажды в местечко Алвиано, в верховьях Тибра, для проповеди, Франциск стал на возвышении и попросил соблюдать тишину. Все затихли, и только ласточки своим тревожным писком мешали людям слушать Франциска. Тогда он обратился к птицам со словами: «Сестрицы мои ласточки, пора теперь и мне говорить; вы уже довольно наговорились, так слушайте слово Божие и будьте тихи и смирны, пока я не кончу». И ласточки, к изумлению всех, притихли и сидели смирно пока проповедовал Франциск [3].
Предание рассказывает, как Франциск спас из капкана зайчонка и выкупил ягненка, которого везли на бойню. А однажды Франциск примирил деревенских жителей и волка-людоеда, заключив с «братом волком» договор.
«Можно представить, что он быстро идет по миру с той нетерпеливой вежливостью, с какой человек поспешно и послушно преклоняет на ходу колено. Живое лицо под серым капюшоном говорит о том, что он всегда спешит куда-то; не только следит за полетом птиц, но и следует за ними. Он двигался – и основал движение, совершил переворот, подобный извержению вулкана или взрыву, с которым вырвались наружу силы, копившиеся десять столетий в арсенале монашества, и слуги Божьи стали армией в наступлении. Дороги мира сего, словно гром, сотрясал их шаг, а далеко впереди от непрестанно растущего воинства шел человек и пел так же просто, как пел в зимнем лесу, когда гулял один» [2].
Францисканцы очень отличались от большинства монахов. Однако смирение и послушание не позволяли Франциску находиться в оппозиции к официальной церкви. Поэтому он решил встретиться с папой римским.
Предание так описывает их первую встречу. Когда Франциск явился к папе, нечесаный и в лохмотьях, тот брезгливо сказал: «Ступай, брат мой, поищи свиней. С ними у тебя, кажется, больше общего, чем с людьми. Поваляйся с ними в грязи, передай им твой устав и поупражняйся на них в проповедях твоих». Франциск буквально так и сделал, а потом снова пришел к папе со словами: «Владыко, я исполнил твое приказание; услышь теперь и ты мою мольбу» [3]. Перед таким смирением папа не смог устоять. Он принял францисканцев на службу церкви.
С этого времени число последователей Франциска растет и распространяется по Европе. В разных регионах были образованы небольшие миссии, поставленные под начало одного из братьев, называвшегося «министром», то есть меньшим братом. Не везде нищенствующую братию встречали благосклонно. Венгерские пастухи гнали их прочь острыми палками, а в Марокко некоторые из францисканцев приняли мученическую смерть.
Но как бы далеко ни уходили братья, на Троицын день они возвращались к часовне Порциункулы и шалашу Франциска. Так возникли так называемые генеральные капитулы, то есть сборы всех членов общины. О первых собраниях нет точных данных, но о собрании 1219 г. сохранилась молва, что братьев собралось 5 тысяч, и все они прожили около Франциска неделю, питаясь приношениями окрестных жителей.
Среди сподвижников Франциска Ассизского особое место занимает женщина по имени Клара.
В 1212 г. к Франциску явилась 18-летняя дочь дворянина Фавароне ди Оффредуччо. Семья Клары была одной из самых богатых и могущественных в Ассизи. Клару хотели выдать замуж, но она, увлеченная проповедью Франциска, твердо решила стать монахиней. Поскольку родители были категорически против, Франциск помог девушке бежать.
При наступлении ночи, когда все в доме заснули, Клара вышла через porta di mortuccio, специальную дверь для выноса из дома умерших. Таким образом она символически показала, что умерла для своей прежней жизни. Св. Клара стала основательницей ордена бедных кларисс.
Был при францисканцах и еще один орден, состоявший из мирян, – община терциариев. Члены этого ордена не давали монашеских обетов, не отказывались от состояния и семьи. Но они стремились к благочестивому образу жизни и по мере сил распространяли в миру идеи францисканцев.
Однако золотые и благочестивые дни францисканцев были не бесконечны. Чем больше становился орден, тем сильнее сказывался «человеческий фактор». Со своей стороны официальная церковь стремилась использовать францисканцев для своих нужд. Булла 1220 г. положила конец свободному входу в братство и выходу из него. Желавшие вступить в братство Франциска должны были находиться год на испытании, но по принятии их в братство уже не имели права уйти. Свободная община добровольных последователей Христа превращалась в замкнутый монашеский орден.
Кризис в ордене был усугублен отлучкой Франциска. Его захватила идея обратить в христианство египетского султана, и он решительно отправился за море.
«Обращать магометан в христианство и сделаться миссионером среди них было совершенно новой в то время мыслью. До Франциска монахи привыкли только возбуждать благочестивую злобу христиан против неверных и посылать толпы крестоносцев на истребление магометан. Идти к ним с проповедью мира и с Евангелием в руках в эпоху крестовых походов значило стать выше страстей своего века» [2].
В лагере мамелюков Франциска и его сподвижника едва не казнили. Однако египетский султан не устоял перед мудростью и обаянием незваных гостей и разрешил им проповедовать в его землях, а также беспрепятственно посетить святые места. Так Франциск получил возможность побывать в Вифлееме, Иерусалиме и на Голгофе. Можно только догадываться, что он испытывал, ступая по древним камням, по которым когда-то ходил Христос.
Вернувшись в Италию, Франциск отказался от руководства орденом. Его место занял Илья Кортонский, через которого в дела ордена вмешивался кардинал Уголино (впоследствии папа Григорий IX). Освобожденный от бремени руководства, Франциск смог вновь полной душой отдаться молитве. Он жаждал пережить все знаменательные моменты земной жизни Христа. И вот в лесу он устроил «живую картину» Рождества Христова – с яслями, волом, молящимися крестьянами и пастухами. Устройство таких яслей на рождество становится традицией в итальянских церквях, а потом и по всей Европе.
«После того, как он воссоздал в своих ощущениях Рождество, ему оставалось воссоздать в ощущениях Распятие. И столь горячо желал он этого, и столь пылал этой мыслью, что Господь разделил с ним, как с другом, всю Свою любовь и всю Свою скорбь: Он распял его, как Сам был распят» [2]. И вот, по преданию, в 1224 г., в утро Воздвижения Св. Креста Франциску является видение, после которого у него на руках и ногах остались стигматы (кровоточащие раны на тех местах, где в тело распятого Христа вонзались гвозди).
Несмотря на мучительную болезнь
последних лет, Франциск не утратил поэтического восприятия мира. Он любил мир как Божье творение. В своих стихах он обращал хвалу ко всему живому, а особенно – к «господину брату солнышку».
Франциск скончался 4 октября 1226 г. Два года спустя он был канонизован папой Григорием IX, бывшим кардиналом Уголино. В Ассизи в его память построена базилика, позднее расписанная фресками Джотто.
«Каждый, кто понял, как много он дал, но выразит это неполно и сбивчиво, ощутит хоть в какой-то мере то бессилие, которому обязан св. Франциск половиной своей силы. Каждый поймет, что он имел в виду, толкуя о благом и неоплатном долге, и захочет сделать гораздо больше, и увидит, что ничего не сделал. Он узнает, как трудно выдержать ливень чудес, дарованных ушедшим, когда тебе нечем отплатить, нечего поставить в храме времени и вечности, кроме огарка, так быстро догоревшего у раки святого» [1].
Литература
1. Честертон Г.К. Святой Франциск Ассизский/Пер. с англ. – СПб.: Амфора, 2000.
2. Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. – Самара: Издательский дом «Агни», 1998.
3. Цветочки святого Франциска Ассизского. – СПб.: Амфора, 2006.
В статье использованы материалы с сайтов http://ru.wikipedia.org/; http://s-francesco.narod.ru/bio.html; http://www.eunnet.net/sofia/
Отдел прикладной культурологии
На главную
|
